Новая геополитическая реальность меняет стратегию и логику международного взаимодействия ЕАЭС, на годы (а возможно, и на десятилетия) вычёркивая ЕС и страны коллективного Запада из этого уравнения. Теперь перед Союзом стоит сложная задача – научиться использовать внешнеэкономические связи для снижения негативного влияния санкций.
Масштабные санкции в отношении двух стран ‒ членов ЕАЭС – России и Белоруссии вынуждают уже сейчас пересмотреть многие направления развития евразийской интеграции до 2025 г. и после, которые формулировались в совершенно ином геополитическом и геоэкономическом контексте и поэтому потеряли актуальность. Одно из таких – наращивание и переориентация торгово-экономических связей с третьими странами.
17 марта 2022 г. Совет Евразийской экономической комиссии провёл заседание, на котором обсуждались меры повышения устойчивости ЕАЭС в текущих условиях. Участники встречи приняли ряд важных документов, которые затрагивают ключевые вопросы функционирования объединения – от тарифного и нетарифного регулирования до работы финансового рынка. Не остался без внимания и «внешний» контур евразийской интеграции – вопросы международного сотрудничества с зарубежными партнёрами. Действительно, трудно представить более актуальное время для подобных дискуссий. В условиях тотального ужесточения санкций и попыток Запада добиться дипломатического и экономического остракизма России пересмотр направлений и форматов взаимодействия ЕАЭС с внешним миром становится не просто дежурным пунктом повестки дня или способом повышения KPI интеграции на ближайшую пятилетку, а вопросом сохранения жизнеспособности всего интеграционного проекта.
Международный опыт показывает, что поддержание интеграции на плаву в условиях экономических шоков – задача трудновыполнимая без укрепления связей с внешним миром. Взять хотя бы АСЕАН, которая только за последние 25 лет столкнулась с тремя мощнейшими потрясениями – Азиатским финансовым кризисом 1997‒1998 гг., мировым финансовым кризисом 2008‒2009 гг. и продолжающимся коронакризисом. Кто знает, как бы сейчас выглядела Ассоциация и смогла бы она вообще сохранить свою субъектность, если бы не массированная помощь со стороны зарубежных партнёров и создание разветвлённой сети ЗСТ, которая выступила амортизатором в кризисные периоды.
ЕАЭС волей-неволей вынужден будет пройти аналогичный путь, тем более что наличие внутренних амортизационных механизмов интеграции, как и доля взаимной торговли, пока на низком уровне. Как и в случае с АСЕАН 20‒25 лет назад, определённые надежды будут возлагаться на сотрудничество с Китаем. По всей видимости, уже в ближайшем будущем КНР вытеснит Евросоюз и станет крупнейшим торгово-экономическим партнёром ЕАЭС, что станет новым долгосрочным фактором, оказывающим влияние на динамику евразийской интеграции.
Ранее страны ‒ члены ЕАЭС, особенно малые, шарахались от одной только идеи заключения ЗСТ с КНР, боясь наплыва дешёвой и конкурентоспособной китайской продукции на местные рынки. Эти опасения никуда не исчезли, как и проблема использования различных защитных и антидемпинговых мер в отношении товаров из третьих стран. Помимо этого, ЕАЭС – всё ещё молодое объединение, не избалованное богатым опытом ведения тяжеловесных переговоров с крупнейшими экономиками мира.
Как минимум по этим трём причинам ожидать заключения полноценного преференциального соглашения с КНР в обозримом будущем едва ли стоит.
Однако новые геополитические и геоэкономические условия всё активнее бросают ЕАЭС в китайские объятия и вынуждают задуматься о новых форматах двустороннего взаимодействия. Одним из таких форматов может стать подписание или хотя бы обсуждение временного соглашения, ведущего к образованию ЗСТ с КНР, по аналогии со сделкой с Ираном, которая уже вступила в силу. Подобный формат соглашения предусматривает либерализацию торговли по ограниченному спектру товаров, что позволит оценить эффективность и последствия сделки с меньшим риском для рынков стран ‒ членов ЕАЭС. По итогам первых результатов заключения временного соглашения Евразийская экономическая комиссия как главный внешнеторговый оператор в случае необходимости сможет изменить свою переговорную позицию или вовсе «выйти из игры».
Безусловно, риски реализации подобного формата соглашения с Китаем никто не отменял. Потенциально под ударом могут оказаться чувствительные отрасли, например, текстильная и машиностроительная. С целью избежать непредвиденных неприятностей ЕАЭС при обсуждении текста соглашения с КНР важно продавливать создание списка высокочувствительных и чувствительных для Союза товаров, а также гибкого переходного периода (не менее пятнадцати лет) по снижению импортных пошлин, как это ранее делала АСЕАН при заключении ЗСТ с Китаем.
Другими потенциальными партнёрами для заключения преференциальных сделок могут стать страны Южной и Юго-Восточной Азии, прежде всего Индия, Малайзия и Индонезия, о начале переговоров с которой было объявлено 27 мая 2022 года. В текущих условиях, когда уровень политизации любых внешних сношений ЕАЭС резко возрастает, выбор этих стран представляется логичным. Индия – стратегический партнёр России, Индонезия и Малайзия отказались присоединяться к антироссийским санкциям и продолжают сохранять надежды на развитие экономических связей. Кроме того, Индонезия на правах хозяйки саммита «Большой двадцатки» настаивает на участии России в предстоящем мероприятии, несмотря на масштабное давление со стороны Запада.
Однако экономическую логику тоже отменять не стоит. Все три страны являются развивающимися экономиками с ёмким внутренним рынком и растущим средним классом. К тому же Индия уже имеет опыт консультаций с ЕАЭС, а в 2017 г. стороны даже провели первый (и пока что единственный) раунд переговоров. В сегодняшних условиях попытаться посадить Нью-Дели за стол переговоров особенно важно.
Текущий товарооборот ЕАЭС с Индонезией и Малайзией несущественный. Тем не менее можно выделить несколько ниш, которые могут быть перспективными для укрепления торгово-экономического сотрудничества в будущем. С точки зрения экспорта страны Союза (в основном Россия) помимо минерального сырья, крупнейшего экспортного товара в Индонезию и Малайзию, могут увеличить поставки угля и стали, а также удобрений, когда РФ возобновит поставки за рубеж.
Очевидно, что в случае заключения ЗСТ увеличится импорт пальмового масла, тем более что Индонезия и Малайзия являются крупнейшими в мире производителями и экспортёрами данного вида продукции. Да, Индонезия ввела временные ограничения на поставки пальмового масла, отметив, однако, что это временная мера, вызванная сбоями из-за начала российско-украинского конфликта и принятая для удовлетворения внутреннего спроса на продукцию и контроля за растущими ценами в стране. В итоге Индонезия уже сняла ограничение на поставки за рубеж.
Отдельно стоит упомянуть партнёрство с Малайзией, которое может быть полезно ЕАЭС и конкретно России для замещения части высокотехнологичной продукции. На удивление многих, именно Малайзия в 2021 г. обогнала Тайвань и стала вторым после КНР крупнейшим поставщиком электронных интегральных микросхем, которые используются для производства автомобилей, систем спутниковой навигации, бытовой техники и так далее. Причём страна давно не является исключительно точкой сборки конечной продукции и последующего реэкспорта, она располагает собственными мощностями для производства комплектующих. Любопытно также, что Вьетнам занял третье место по экспорту интегральных схем в Россию в 2021 г., однако Ханой уже имеет ЗСТ с ЕАЭС, поэтому в данном случае речь может идти о наращивании поставок данного вида продукции.
Помимо чипов, Малайзия также увеличила экспорт в РФ ряд других важных товаров с высокой добавленной стоимостью в последние годы. Например, страна занимает 5-е место в списке ключевых поставщиков диодов и транзисторов в Россию, лишь немногим уступая Германии и Японии. Однако важно понимать, что крупнейшие экспортёры, за исключением Китая, ввели антироссийские санкции, которые блокируют поставки полупроводников в РФ, что серьёзно бьёт по национальной промышленности.
Вместе с тем уход компаний из «недружественных» государств и рост поставок полупроводников из КНР может привести к усилению долгосрочной технологической зависимости от Пекина, что также является малоприятным сценарием. Сложившаяся ситуация вынуждает РФ и партнёров по ЕАЭС проводить более прицельную политику импортозамещения. Безусловно, рассчитывать, что Малайзия или Вьетнам быстро и безболезненно смогут заменить Японию, Германию, Тайвань и США, не приходится. Однако большая ставка на партнёров из Юго-Восточной Азии способна хотя бы частично компенсировать текущие потери в области высокотехнологичной продукции.Влияние санкций против России и Белоруссии на ЕАЭС ещё предстоит подсчитать. Однако уже можно говорить о качественных изменениях – новая геополитическая реальность меняет стратегию и логику международного взаимодействия ЕАЭС, на годы (а возможно, и на десятилетия) вычёркивая ЕС и страны коллективного Запада из этого уравнения. Теперь перед Союзом стоит сложная задача – научиться использовать внешнеэкономические связи для снижения негативного влияния санкций и поддержания жизнеспособности объединения в условиях агрессивной внешней среды.
Текст подготовлен в рамках проекта Совета по внешней и оборонной политике «Преодоление трансграничного кризиса, вызванного влиянием внешних факторов на внутреннюю устойчивость субъектов Российской Федерации».
Что за проект?Организаторы провели политэкономическую игру, моделирующую конкуренцию региональных (местных), федеральных и международных акторов за российский экономический актив. В игре приняли участие молодые представители российского регионального и федерального академического, экспертного, политического и административного истеблишмента.
Проект осуществлён при поддержке Фонда президентских грантов в сотрудничестве с Уральским федеральным университетом им. Б.Н. Ельцина в Екатеринбурге. Обращение к регионам актуализировало повестку и оживило проект, который Совет по внешней и оборонной политике проводит регулярно уже несколько лет.
