Абдусаломов Мирза-Улугбек Элчиевич
Председатель Конституционного суда Республики Узбекистан
Чтобы незападная повестка получила реальное отражение в работе «двадцатки», необходим гораздо более кардинальный слом этого паритета и расширение «Группы двадцати» с принятием в неё целого ряда государств Глобального Юга. В частности, в члены группы должны войти все члены БРИКС. Именно в этом вопросе должна проявиться та самая политическая воля, к которой так настойчиво нас призывают на саммитах «двадцатки», пишет Олег Барабанов, программный директор Валдайского клуба.
Одной из особенностей современной многосторонней дипломатии стала подготовка совместных деклараций. Они сопровождают практически каждый саммит международных организаций и объединений. Как правило, это глубоко проработанные документы, которые носят детальный и подробный характер, нередко их объём достигает нескольких десятков страниц. В условиях, когда большая часть обсуждений на саммите проходит за закрытыми дверями, за исключением кратких публичных выступлений руководителей государств в начале встречи, эти итоговые декларации становятся главным – а порой и единственным – публичным документом по итогам саммита.
Тем самым изучение многосторонней дипломатии извне в определённой степени превращается в изучение текстов этих деклараций. Понятно, что такой подход может выглядеть отчасти схоластическим. Многие аспекты переговоров, прежде всего острые и спорные моменты в обсуждении, по которым между странами, участвующими в саммите, имеются разногласия, не находят своего отражения в итоговых декларациях. Или же вносятся в текст этих документов в компромиссной и завуалированной форме.
Однако декларации важны прежде всего тем, что они показывают, в каких вопросах государствам и их лидерам удалось придти к консенсусу. Кроме того, во многих международных объединениях уже стало традицией, что ежегодные саммиты становятся не единичными событиями, а лишь вершиной целого цикла встреч и обсуждений на более низком – министерском и экспертном – уровне, которые проводятся в течение года. Большинство пунктов этих деклараций получают глубокую и разностороннюю проработку как с аналитической стороны, так и в плане практической реализуемости. Естественно, презюмируется, что итоги предварительных обсуждений учитываются при подготовке деклараций саммитов – то есть не повисают в воздухе, не остаются простой риторикой.
Более того, поскольку саммиты многих международных объединений и структур проходят регулярно, каждый год или каждые два-три года, их итоговые декларации представляют собой уже не единичные документы, а целый массив связанных друг с другом текстов. И здесь уже вышеупомянутая ограниченность подхода, сводящего изучение многосторонней дипломатии к анализу текстов, становится не минусом, а плюсом, открывая дополнительные возможности для исследования. К такому массиву текстов уже вполне можно применить методы и подходы семантического анализа во всей его полноте. Этот семантический анализ становится особенно значим, если мы презюмируем, что тексты отражают ценности. Благодаря этому на базе деклараций можно определить ту ценностную платформу, которой придерживаются участники той или иной международной структуры. А в условиях приоритетного внимания к глобальным ценностям в современной мировой политике и своего рода войны ценностей, которая сопровождает геополитические и культурные разломы, это становится принципиально важным. Кроме того, сопоставление деклараций разных лет позволяет проследить эволюцию и динамику этих ценностных платформ, выделить в них те устойчивые элементы, которые сохраняются неизменными в течение долгого времени, и те постулаты, которые меняются и исчезают год от года.
Также естественно, что в наиболее чёткой форме такого рода ценностные платформы отражаются в деятельности международных структур, которые объединяют единомышленников в мировой политике. К числу таких структур, несомненно, относится БРИКС, ставшая символом солидарности государств Глобального не-Запада и Юга. Впрочем, итоговые декларации издают и структуры, в состав которых входят представители разных полюсов современного мира. Здесь одним из наиболее показательных примеров является «Группа двадцати», в рамках которой за одним столом встречаются как западные, так и незападные страны.
Поэтому сравнительный анализ деклараций БРИКС и «двадцатки» за последние годы показывает, на наш взгляд, качественное отличие их друг от друга. Оно состоит в следующем.
Во-первых, в декларациях БРИКС вполне недвусмысленно называются причины многих глобальных проблем современного мира. Они связаны с сохраняющимся неравенством между странами Запада и не-Запада, с практиками неоколониальной эксплуатации, которые применяет Запад в отношении развивающихся стран. В декларациях «Группы двадцати» такого рода пассажей практически нет. Проблемы мирового развития как бы возникают из ниоткуда, анализ их причин не проводится. Складывается впечатление, что главной целью деклараций «двадцатки» является стремление всячески подчеркнуть своего рода классовый мир между эксплуататорами и эксплуатируемыми в мировой экономике и политике.
Во-вторых, в декларациях БРИКС так же чётко формулируются предложения, как исправить сложившуюся ситуацию. Они напрямую вытекают из вышеуказанных причин глобальных проблем и потому базируются в первую очередь на необходимости преодолеть неравенство в мире, на отказе от попыток доминирования и гегемонизма со стороны западных стран. Из этого общего подхода вытекают рекомендации по разрешению конкретных проблем, будь то дисбалансы в мировой финансовой системе, проблема бедности, цифровой разрыв и так далее. В декларациях «Группы двадцати», напротив, единственной рекомендацией является «преодоление недостатка политической воли». Этот «недостаток политической воли» кочует из пункта в пункт и из года в год. Но никакая политическая воля почему-то так и не появляется.
В-третьих, в декларациях БРИКС прослеживаются общие цели, которые сохраняются из года в год и являются политически и семантически устойчивыми. Главная из них – это построение подлинно справедливого многополярного мира. И связанная с этим цель справедливого перераспределения влияния и мирового богатства от Запада к Глобальному не-Западу и Югу. Этим целям посвящена вся практическая деятельность БРИКС. И именно привлекательность целей БРИКС привела к тому, что в последние два года сразу несколько десятков стран заявляли о своём желании вступить в БРИКС или присоединиться к её деятельности. Это привело сначала к расширению БРИКС, а затем к формированию круга стран – партнёров объединения. В «двадцатке» же по текстам деклараций порой складывается впечатление, что единственная цель – «мы за всё хорошее и против всего плохого». На фоне этого понятно, что никто не рвётся присоединиться к «Группе двадцати» и там нет такого вала заявлений, как в БРИКС.
В-четвёртых, БРИКС действительно объединена единой ценностной платформой. За последние несколько лет в декларациях саммитов она получила семантическую устойчивость в плане преемственности формулировок. В результате в декларациях последних лет справедливо говорится о духе БРИКС как о вполне реальном символическом и ценностном феномене, который присутствует в современном мире. А есть ли дух «Группы двадцати»? Судя по всему, его нет.
Поскольку так сложилось, что четыре года подряд председательство в «Группе двадцати» принадлежит развивающимся странам – Индонезии, Индии, Бразилии и в этом году ЮАР, – было много разговоров, что это позволит изменить мир к лучшему. Но изменился ли мир в итоге этих председательств? Очевидно, что нет. И геоэкономический разлом между Западом и не-Западом по-прежнему является его определяющей чертой.
Впрочем, справедливости ради надо сказать, что декларация по итогам бразильского саммита «двадцатки» отчасти отличается от «типовой» декларации этой структуры. В бразильский год создана новая международная структура – Глобальный альянс по борьбе с голодом и бедностью, в котором намерены участвовать уже более 80 стран. Правда, возникает вопрос, чем плоха Продовольственная организация ООН (ФАО) и если плоха, то не лучше ли её исправить, чем создавать практически параллельную структуру. К тому же в заявленном исполкоме нового альянса большинство принадлежит представителям западных стран, а значит, опять будет то же самое. В этой связи весьма показательно то, что в бразильской декларации «двадцатки», где сделаны приличествующие случаю реверансы в отношении многих ооновских и схожих структур, например в адрес Всемирной организации здравоохранения, ФАО по большому счёту просто обойдена молчанием. Как будто её и нет.
Кроме того, в бразильскую декларацию внесены ещё несколько интересных моментов. Это декларируемые обязательства стран-участниц об отказе от государственных субсидий нефтегазовому сектору и введении прогрессивной шкалы налогообложения, а также обязательство (именно обязательство, в тексте это слово) реформировать Совет Безопасности ООН. Думается, для российского читателя будет небезынтересно обратить внимание на эти детали, утонувшие в многостраничном тексте декларации и не получившие у нас медийного отражения.
Но в целом это не меняет общей картины. В бразильской декларации всё тот же «недостаток политической воли» в целом ряде пунктов объявляется главной причиной всех бед в мире. Здесь ничего не изменилось, всё тот же «классовый мир». Пройдёт пара лет и выяснится, что опять недостаток этой воли помешал реализации бразильских предложений. И они останутся такими же несбывшимися благими пожеланиями, как и многие предыдущие.
Можно ли исправить сложившуюся ситуацию в работе «двадцатки». На наш взгляд, одна из ключевых её проблем состоит в том, что страны Запада на ней выступают с единой консолидированной позицией, говорят практически одним голосом, делая лишь формальные реверансы в сторону пожеланий страны-председателя. А в условиях численного паритета Запада и не-Запада в «Группе двадцати» это приводит к цугцвангу и тупику в её работе. Этот паритет сейчас чуть нарушен с принятием Африканского союза в члены G20, но пока это не изменило ситуации. Ранее мы уже выдвигали предложение, что для того, чтобы незападная повестка получила реальное отражение в работе «двадцатки», необходим гораздо более кардинальный слом этого паритета и расширение «Группы двадцати» с принятием в неё целого ряда государств Глобального Юга. В частности, в члены «двадцатки» должны войти все члены БРИКС. Именно в этом вопросе должна проявиться та самая политическая воля, к которой так настойчиво нас призывают на саммитах «двадцатки».
