По материалам rg.ru, gazeta.uz
22 октября Министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов дал интервью российским журналистам. В пресс-конференции приняли участие корреспонденты телеканалов «Первый», «Россия 24», НТВ, информационного агентства ТАСС, газет «Коммерсантъ» и «Комсомольская правда». Встреча продолжалась около двух часов.
Глава узбекского МИДа отметил, что Москва и Ташкент за 30 лет не имели настолько широкого взаимодействия и такой всеобъемлющей программы двустороннего сотрудничества. "Отношения между двумя странами в настоящее время находятся на пике своего развития. Повестка дня включает практически все возможные сферы взаимодействия", - отметил глава МИД Узбекистана А.Камилов.
Особое внимание министр уделил культурно-гуманитарному сотрудничеству. Он, в частности, напомнил, что в последнее время в Узбекистане были открыты филиалы 15 российских вузов, был создан центр изучения русского языка, республику регулярно посещают различные творческие группы. Но даже при таком высоком уровне отношений есть еще потенциал для их развития, подчеркнул Камилов.
Глава МИДа отметил, что в Узбекистане русский язык остаётся языком межнационального общения. Кроме того, в Ташкенте наблюдают интерес к узбекскому языку в России.
«На форуме СНГ Владимир Владимирович [Путин] говорил о значимости русского языка как языка межнационального общения. Мы в Узбекистане всегда об этом говорили», — сказал Абдулазиз Камилов.
По его словам, торговые отношения также развиваются динамично. Несмотря на пандемию коронавируса, торговый оборот превысил пять миллиардов долларов. "Будем и дальше его наращивать", - заверил глава МИД Узбекистана.
Что касается вопросов безопасности, то, по словам министра, никаких новых договоренностей пока заключать не планируется. "У нас достаточно договоров в сфере безопасности, они работают, но мы будем гибкими, в случае необходимости мы изучим этот вопрос", - отметил Камилов.
"Наше добрососедство, наше взаимное доверие мы должны и далее крепить, потому что мир сегодня очень сложный, надо друг друга поддерживать, и в этом плане Россия в нашей внешней политике является одним из главных приоритетов. Мы это показываем на практике. Мы будем и далее укреплять наше стратегическое партнерство и союзничество", - заявил глава МИД Узбекистана.
Источник: tass.ru
Визит президента Узбекистана в Россию откроет новый, серьезный этап в двусторонних отношениях, однако говорить о нем уместнее после президентских выборов в республике, которые назначены на 24 октября. Об этом в пятницу заявил министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов в интервью российским журналистам.
"Что касается визита президента, то мы в Узбекистане убеждены, что будет избран самый достойный президент, заслуживающий этого, сделавший очень много для Узбекистана. Но тем не менее, что касается визита, наверное, было бы уместно и логично говорить об этом уже после президентских выборов", - сказал он, отвечая на вопрос ТАСС.
Как указал Камилов, традиционное добрососедство и взаимное доверие России и Узбекистана необходимо "укреплять, потому что мир сегодня очень сложный, надо друг друга поддерживать". "И в этом плане Россия в нашей внешней политике является одним из главных приоритетов. И мы это показывали на практике. Мы будем и далее укреплять наше стратегическое партнерство и союзничество. Причем это не какие-то высокопарные заявления в качестве поздравлений по каким-то юбилейным датам. Это ориентир и основа нашего взаимодействия", - подчеркнул он.
Говоря об укреплении взаимодействия двух стран, глава МИД указал, что подготовлен очень большой пакет документов, особенно экономического, гуманитарного, а также торгового характера. Камилов надеется, что, несмотря на пандемию, удастся решить поставленные задачи, подписать соответствующие договоры и соглашения, достичь новых договоренностей, провести по возможности - где очно, где онлайн - все запланированные мероприятия.
"Сегодня торговые отношения, несмотря на пандемию, развиваются достаточно динамично, и мы уже перешли барьер в 5 млрд долларов в торговых отношениях между Узбекистаном и Россией <...>. Огромные возможности откроются после достижения договоренностей в ближайшее время в сфере научно-технического и военно-технического сотрудничества. То есть достаточно большая программа, и я думаю, что реализация всех договоренностей в ближайшее время откроет не просто новую страницу, но новый серьезный этап в узбекско-российских отношениях", - отметил министр.
Источник: kommersant.ru
Глава МИД Узбекистана Абдулазиз Камилов ответил на вопросы «Ъ»
Период правления президента Узбекистана Шавката Мирзиёева, который в воскресенье с большой вероятностью переизберется на второй срок, запомнился серьезными изменениями во внешней политике страны. Глава МИД Узбекистана Абдулазиз Камилов ответил на вопросы корреспондента «Ъ» Кирилла Кривошеева о том, почему Ташкент столь осторожен в плане принятия решения о вступлении в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и чего ждет от талибов, контролирующих соседний Афганистан.
— Когда Шавкат Мирзиёев пришел к власти в 2016 году, он начал новый внешнеполитический курс, который обозначили как «Прагматичный миротворец». Этот курс включал в себя стремление к налаживанию отношений с соседями и к росту торгового оборота. Удалось ли Узбекистану полностью реализовать задуманное или определенный след изоляционизма, который был свойственен политике Узбекистана раньше, все же остался? В частности, по какой причине Узбекистан столь осторожен в плане принятия решения о вступлении в ЕАЭС?
— Конечно, за такой короткий период решить одним махом все проблемы, которые копились и достались еще в наследство от нашего прежнего большого государства (СССР.— «Ъ»), очень сложно. И кроме того, к сожалению, мы еще внесли свой вклад в то, что эти вопросы за прошедшие (с момента распада Советского Союза.— «Ъ») годы лишь усложнились. Но тем не менее многие вопросы решаются. Есть взаимное доверие.
Что касается ЕАЭС, о котором вы говорите, то мы уже начали участвовать в некоторых встречах, причем на достаточно высоком уровне, на самом высоком. Мы изучаем все плюсы и все минусы, имея твердое желание воспользоваться возможностями, которые открываются для развития нашей экономики, а также нашего регионального и международного сотрудничества. Я имею в виду, конечно же, прежде всего экономическое измерение нашего сотрудничества.
В то же время хочу сказать откровенно: мы присматриваемся к некоторым критическим замечаниям тех, кто уже непосредственно является членами Евразийского экономического союза в течение нескольких лет (в него входят Россия, Белоруссия, Армения, Казахстан и Киргизия.— «Ъ»). Мы хотим узнать, в чем заключается их недовольство, претензии, с чем связаны критические высказывания. То есть, с одной стороны, мы будем идти к тому, чтобы воспользоваться открывающимися возможностями. Но в то же время мы хотим сделать это с наименьшими издержками и с учетом опыта наших соседей.
— Недавно вы заявили, что Узбекистан не рассматривает возможность размещения американских военных объектов на своей территории. Но точную ли информацию дало издание Politico, сообщив, что Вашингтон склоняет вас к этому решению? Готовы ли вы оказывать американцами какую-либо другую помощь: предоставлять транзит, заправлять самолеты или, например, делиться разведданными?
— Нас удивляет, что этот вопрос продолжает обсуждаться, несмотря на серьезные официальные заявления с нашей стороны, заявления правительства. Непонятно, какая цель преследуется при этом, хотя можно было просто принять к сведению и больше эту тему не раскручивать.
Но тем не менее раз она витает в информационном пространстве, я хочу отметить следующее. Во-первых, еще раз подтверждаю, что этот вопрос не стоит, не обсуждался и не поднимался. Во-вторых, что касается взаимодействия с какой-либо стороной, будь то это Америка или какая-нибудь другая страна…
Естественно, что мы — в рамках международной практики, на основе международного права, конвенций, договоров, соглашений, которые мы и международное сообщество приняли,— готовы сотрудничать, продолжать взаимодействие по предотвращению террористической угрозы.
Что касается таких чувствительных вопросов, как обмен разведывательной информацией… Если речь идет о том, что какая-то страна предоставляет вовремя разведывательную информацию и ее получение поможет предотвратить серьезный террористический акт, почему бы не воспользоваться этим? Пусть это будет разведывательная информация. Конечно, я понимаю, здесь есть своя специфика: как передавать, в какой форме, как при этом не допустить раскрытия своих ценных источников этой информации. Это уже другой аспект, связанный с деятельностью наших специальных служб. Поэтому я считаю, что если мы обсуждаем с Соединенными Штатами вопросы борьбы с терроризмом, то речь идет исключительно о международной практике взаимодействия по этой теме.
— Но позвольте уточнить: эта тема, как вы сказали, только «витает в информационном пространстве» или поднимается вашими партнерами при контактах по дипломатическим каналам?
— Вот смотрите, в 2002 году мы подписали декларацию о стратегическом партнерстве с Соединенными Штатами. В 2018 году мы в совместном заявлении сказали, что переходим к новой эре стратегического партнерства с США. И это очень серьезный документ, где обозначены стратегические направления нашего взаимодействия и определены, так сказать, его пределы.
И в ходе многих политических консультаций, многих серьезных встреч до американцев доводилось (и они сегодня это понимают и признают), что те вещи, о которых вы говорите, абсолютно неприемлемы для Узбекистана.
И они практически не поднимаются и не обсуждаются. Более того, если мы забыли порядок наших аргументов, они нам четко излагают: у вас есть закон, принятый парламентом (о запрете на размещение иностранных баз.— «Ъ»), есть это и еще вот это. Мы не намерены прикрываться тем документом, который принял парламент. Просто сегодня реальность такова, что в этом необходимости нет.
— Обсуждая возможные угрозы со стороны Афганистана под властью «Талибана» (террористическая организация, запрещенная в РФ), многие эксперты предполагают, что талибы не будут вторгаться в страны Центральной Азии военным путем, но вместо этого попытаются распространить на них свою пропаганду и воспитать сторонников внутри. Как вы относитесь к таким опасениям? И рассматриваете ли вы возможность, что боевики «Исламского государства» (запрещено в РФ), больше не находя для себя безопасного пространства в Афганистане, попытаются бежать в вашу страну?
— Начну с последнего: в теории, конечно, эта угроза сохраняется. Об этом говорил недавно президент Узбекистана Мирзиёев в своем кратком выступлении на саммите Содружества (СНГ.— «Ъ»). И он как раз говорил о терроризме, то есть призвал к более тесному взаимодействию наших специальных служб, которые занимаются этой проблемой.
Что касается движения «Талибан», вы знаете, мне кажется, что в приоритете тех задач, которые сегодня стоят перед «Талибаном», то, о чем вы говорите, абсолютно отсутствует. Им надо, во-первых, утвердиться, встать на ноги, чтобы их признали, и построить какое-то государство. Пока они дойдут до того, чтобы начать экспортировать какую-то идеологию, пройдет очень много времени. И мы надеемся, что в течение этого периода эволюционирует само движение. Чем больше оно будет вовлекаться в дела региона, тем больше будет вовлекаться в международные дела на основе международного права.
И чем больше будет их желание стать признанной частью международного сообщества, тем больше сама идеология, само мировоззрение этого движения и его руководителей будет меняться.
А потом, вы знаете, Узбекистан уже настолько самоутвердился — и с точки зрения его национальных приоритетов, и с точки зрения национальной идеи, и с точки зрения, говоря языком прошлого, идеологии государства, что привнести сюда идеологию талибов абсолютно невозможно. Иногда говорят: вот, женщины уже в платках ходят, значит, талибы придут. Разве можно это сравнивать? Полмира уже ходят в платках, потому что это модно, разве не так? Поэтому сегодня мы опасности проникновения талибской идеологии не видим. Сама по себе талибская идеология в конечном итоге заключается в том, чтобы освободить свою собственную родину от иностранного присутствия, тем более военного. Вот и все.
