Устойчивость стран Центральной Азии в период пандемии

Источник: review.uz

Доклад Центра экономических исследований и реформ (ЦЭИР) на панельной сессии Совета управляющих Исламского банка развития (ИБР) в Ташкенте.

Страны Центральной Азии, как и весь мир, столкнулись с медицинскими, экономическими, социальными последствиями пандемии, которая бросила серьезный вызов устойчивости развития стран нашего региона. Но обеспечение устойчивости — проблема комплексная. В регионе существует еще ряд важных проблем, без совместного решения которых сложно обеспечить устойчивое развитие Центральноазиатского региона. О них ниже и пойдет речь.

Вызовы пандемии в Центральной Азии

Кроме интенсивной нагрузки на здравоохранение в связи с коронавирусной инфекцией, введенные по всему миру ограничения на передвижения также привели к резкому ослаблению мировой торговли и сокращению экспортных возможностей стран Центральной Азии, для которых экспорт имеет важное значение. Так, экспорт из Кыргызстана в январе-июле 2020 года упал на 22%, а в Узбекистане за тот же период снизился на 22,6% из-за сбоев в глобальной цепочке поставок и падения цен на основные сырьевые товары.

Другим негативным фактором являлось снижение объемов денежных переводов из-за рубежа. Национальные бюджеты Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана недополучили значительные средства из-за сокращения торговых операций, оттока трудовых мигрантов из России, Турции и Казахстана.

Из-за девальвации российского рубля и казахстанского тенге по отношению к доллару под давлением оказались национальные валюты их торговых партнеров — Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. Кроме того, Кыргызстан и Таджикистан имеют высокие уровни внешнего долга, что значительно снизило возможности этих стран для получения новых кредитов. Введенные ограничения и сокращение производства привели тому, что, по оценкам МВФ, в 2020 году по меньшей мере 1,5 миллиона человек в Казахстане и около 1,8 миллиона человек в Кыргызстане находились в неоплачиваемом отпуске или потеряли работу.

В целом, летом прошлого года ОЭСР характеризовала воздействие пандемии на экономики стран Центральной Азии следующим образом. Значительно пострадала торговля, системы здравоохранения испытывают повышенную нагрузку, уровни потребления и инвестиций резко снижаются. Кризис воздействует на ключевые факторы регионального роста, в том числе на переводы от трудовых мигрантов, на экспорт нефти и полезных ископаемых, на сферу услуг. Сравнительно низкая степень диверсификации производства и экспорта, наряду с обширностью неформального сектора экономики, оказывает давление на государственные бюджеты.

Меры противодействия в регионе

После появления первых случаев заражения коронавирусом правительства стран региона начали вводить жесткие меры, направленные на предотвращение распространения инфекции.

Первый пакет государственных мер был связан со сферой здравоохранения. Жесткие меры были введены в Казахстане, Кыргызстане и Узбекистане, которые объявили режим чрезвычайного положения в областях наиболее стремительного распространения пандемии. Были предприняты меры, направленные на самоизоляцию людей. Были ограничены мобильность граждан, перевозки общественным транспортом и запрещены массовые скопления людей.

Второй пакет государственных мер был направлен на минимизацию негативных последствий коронавируса для экономики. Узбекистан и Казахстан, обладающие более устойчивым бюджетом, приняли пакеты антикризисных мер для смягчения экономических последствий пандемии. Антикризисный пакет мер Казахстана был сформирован в размере 10 миллиардов долларов США (4,4 триллиона тенге, или около 6-7% ВВП), а антикризисный пакет мер Узбекистана — в размере 950 млн. евро (10 трлн. сумов, или 1,5% от ВВП). В дальнейшем в течение прошлого года принимались дополнительные пакеты мер.

В большинстве стран региона осуществлялись экономические меры, направленные на поддержку предпринимательской деятельности. В частности, были облегчены операции по рефинансированию для коммерческих банков и ослаблены ограничения на требования ликвидности банков. Для предприятий, наоборот, создавались условия для повышения ликвидности и упрощения получения кредитов, продлевались или приостанавливались сроки выплаты по существующим кредитам. Широко применялись меры, связанные с послаблениями в налогообложении.

Были предприняты меры по социальной защите и предоставлены субсидии, а также продовольственные корзины наиболее уязвимым. В частности, в Узбекистане в прошлом году на основе реестра бедных семей была оказана поддержка более 2,5 млн. членов свыше 590 тыс. семей, а также трудоустроены 527 тыс. человек. За прошлый год контингент получателей социальных пособий расширился в два раза — до 1,2 миллиона человек. На их поддержку из бюджета было выделено в 5 раз больше средств, чем в 2016 году.

Динамика экономик ЦА в период пандемии

О том, насколько негативно сказалась пандемия на экономиках стран региона, и о том, насколько эффективными оказались меры в странах региона по поддержке экономики, наглядно свидетельствует динамика экономических показателей стран Центральной Азии в период пандемии.

ВВП. В предшествующие пандемии годы страны ЦА показывали высокие темпы роста ВВП — порядка 5-7%, которые замедлились в связи с пандемией. Если в 2019 году ВВП всех стран региона составлял 302,92 млрд. долл., то в 2020-м снизился до 291,1 млрд. долл. Экономики Казахстана и Кыргызстана упали до отрицательных темпов роста. Темпы роста снизились в Казахстане с 4,5 до -2,6 процента, а в Кыргызстане — с 4,5 до -8,6 процента. Хотя в остальных экономиках региона сохранился положительный рост, тем не менее его темпы значительно снизились: в Узбекистане — с 5,6 до 1,6 процента, в Туркменистане — с 6,3 до 1,8 процента, а в Таджикистане — с 7,9 до 7,5 процента.

Торговля. Снизился также и общий внешнеторговый оборот стран региона. Если в Узбекистане снижение составляло с 41,8 до 36,3, в Казахстане с 96,1 до 85,0, в Кыргызстане с 6,9 до 5,7 млрд. долл., то в Туркменистане оборот остался на прежнем уровне — 13,9 млрд. долл., а в Таджикистане даже немного вырос — с 4,5 до 4,6 млрд. долл.

Инвестиции. До наступления пандемии в 2019 году темпы роста прямых иностранных инвестиций были больше, чем в целом в мире. Так, общая сумма ПИИ в страны ЦА увеличилась почти на 10% и составила 32,2 млрд. долл. США, в то время как глобальные потоки ПИИ в аналогичном периоде выросли всего на 3%. В 2020 году приток прямых иностранных инвестиций в страны Центральной Азии сократился до 20,7 млрд. долл. США.

Несмотря на такое падение ключевых экономических показателей в прошлом году, тем не менее, в текущем году в большинстве стран Центральной Азии наблюдаются активные процессы экономического роста.

В Узбекистане валовый внутренний продукт за первые шесть месяцев текущего года увеличился на 6,2%, инвестиции в основной капитал — на 5,9%, объем внешней торговли — на 13,6%, экспорт — на 12%, до 7,1 млрд. долл. В Казахстане темпы роста экономики впервые с марта прошлого года стали положительными и достигли 2,2% по итогам первого полугодия. Реальные доходы населения увеличились на 1,7%. Рост реального сектора по итогам полугодия составил 2,9%. В Кыргызстане ситуация в экономике начинает постепенно исправляться после самого сильного падения ВВП в прошлом году на 8,6%. ВВП в первом полугодии 2021 года снизился на 1,7%, по сравнению с падением на 5,6% за аналогичный период 2020 года. Однако в сельском хозяйстве уже наблюдался рост на 1,3 процента. Рост ВВП Таджикистана в первом полугодии 2021 года составил 8,7%, а Туркменистана — 6,1%.

Таким образом, можно констатировать, что меры, принятые в странах Центральной Азии в период пандемии по поддержке экономики, оказались весьма эффективными, хотя и не во всех странах региона восстановление происходит в достаточной степени динамично.

Главный фактор устойчивости — сотрудничество

Наверное, не ошибусь, если скажу, что устойчивость стран Центральной Азии, в первую очередь, зависит от их конструктивных отношений друг с другом, от взаимовыгодного сотрудничества между собой. И здесь нельзя не отметить, что в области укрепления отношений государств региона друг с другом за последние пять лет произошли большие изменения в лучшую сторону, что в принципе повлияло и на возможности противодействия коронавирусу.

Важное значение в укреплении регионального сотрудничества сегодня играют ежегодные консультативные встречи глав государств стран Центральной Азии, формат которых был введен в практику по инициативе Президента Узбекистана. Первая такая встреча была проведена в Астане в 2018 году, вторая — в 2019 году в Ташкенте, третья в связи с пандемией была перенесена на 2021 год и прошла в начале августа в Туркменистане в комплексе «Авазы».

Именно развитие сотрудничества и активный политический диалог последних лет позволили в сложных условиях пандемии наладить тесное региональное взаимодействие в противостоянии пандемии. В этот период странами региона оказывалась друг другу взаимная гуманитарная помощь, были обеспечены безопасные коридоры для передвижения через государственные границы продовольствия, лекарств и медицинских принадлежностей, энергоресурсов, что позволило нашим странам преодолевать этот вызов с меньшими издержками.

Важное значение для консолидации усилий стран региона в борьбе с пандемией имела третья Консультативная встреча глав государств Центральной Азии, прошедшая в начале августа в Туркменистане, на которой обсуждалась необходимость создания регионального механизма по изучению природы происхождения вирусов и других инфекций. На этой встрече Президентом Узбекистана было предложено запустить единую информационную систему по признанию результатов тестирования и сертификатов вакцинации, развивать научное сотрудничество в сфере фармакологии и кооперации по производству жизненно важных лекарственных препаратов.

К углублению экономического сотрудничества

Вместе с тем представляется, что укрепление устойчивости стран региона к самым различным вызовам, в первую очередь, связано с укреплением устойчивости их экономик, а укрепление устойчивости экономик связано с развитием и углублением экономического сотрудничества между государствами региона.

Узбекистаном в последние годы активно развивалось экономическое сотрудничество со странами региона. Товарооборот Узбекистана с ними с 2016 по 2019 годы вырос более чем в 2 раза — с 2,5 до 5,2 млрд. долл. При этом с Казахстаном рост составил в 1,8 раза, Кыргызстаном — в 5 раз, Туркменистаном — в 2,7 раза и Таджикистаном — в 2,4 раза. Доля товарооборота Узбекистана со странами ЦА от общего объема товарооборота выросла с 10,2 до 12,4%.

В связи с пандемией коронавируса и общим замедлением экономической активности по итогам 2020 года товарооборот Узбекистана со странами ЦА снизился на 5,4%, по сравнению с 2019 годом, однако доля стран ЦА в общем объеме товарооборота Узбекистана при этом выросла с 12,4 до 13,6%, а в первом квартале текущего года — до 17,2%, что свидетельствует о расширении участия Узбекистана во внутрирегиональной торговле.

Вместе с тем, степень участия стран ЦА во взаимной внутрирегиональной торговле разная. В 2020 году в региональном товарообороте с Узбекистаном доля Казахстана составила 61,0%, Кыргызстана — 18,2%, Туркменистана — 10,6%, Таджикистана — 10,1%. Доля Казахстана и Туркменистана в объеме торговли между странами ЦА от их общего товарооборота самая низкая и составляет 5,5 и 4,5%, соответственно. Участие Таджикистана и Кыргызстана во внутрирегиональной торговле самое высокое и составляет 28,3 и 21,0%, соответственно. Узбекистан занимает промежуточную позицию с показателем 13,3%.

Эти данные свидетельствует о том, что страны Центральной Азии имеют большой потенциал для более тесных кооперационных связей и интеграционного взаимодействия. Проведенные по методологии ITC расчеты показывают наличие нереализованного экспортного потенциала стран ЦА во взаимной торговле в размере 1,1 млрд. долл., в частности, по продовольственным товарам на 530 млн. долл., продукции химической промышленности на 180 млн. долл., металлургической на 120 млн. долл., легкой на 110 млн. долл. При этом Узбекистан имеет нереализованный экспортный потенциал в страны ЦА более чем на 600 млн. долл., в том числе по продовольственным товарам на 350 млн. долл., по продукции легкой промышленности на 90 млн. долл., по химической продукции на 80 млн. долл. и металлургической продукции на 48 млн. долл.

Углубление сотрудничества в области кооперации будет способствовать созданию в регионе ЦА региональных цепочек добавленной стоимости, в том числе промышленных и сельскохозяйственных кластеров, которые могут дать компенсаторный эффект в деле сокращения производственных расходов. Для развития региональных цепочек добавленной стоимости целесообразно создавать благоприятные условия для увеличения трансграничной торговли и трансграничных инвестиций.

Исходя из столь высокого потенциала развития регионального экономического сотрудничества, на Консультативной встрече глав государств Президент Узбекистана призвал наращивать потенциал внутрирегиональной торговли за счет снятия барьеров в целях перехода к полноценному режиму свободной торговли, а также заявил, что настало время принять Соглашение об общих направлениях регионального торгово-экономического сотрудничества.

Климатические изменения и альтернативная энергетика

Риски для устойчивого развития центральноазиатских стран представляет и происходящее глобальное изменение климата. Особенно уязвима в этом плане Центральная Азия. Если к концу нынешнего века средняя температура в мире повысится на 4 градуса, то в Центральной Азии повышение составит 7 градусов. Согласно расчетам Всемирного банка, до 2050 года ожидается уменьшение водных ресурсов в бассейне Сырдарьи до 5%, в бассейне Амударьи до 15%. К 2050 году нехватка пресной воды в Центральной Азии может привести к падению ВВП на 11%.

Этот долговременный вызов устойчивости развития вполне осознается в странах региона, где приняты стратегии, направленные на предотвращение и минимизацию возможных последствий изменения климата. Стратегия развития Казахстана до 2050 года предусматривает переход к низкоуглеродной экономике и широкое развитие ВИЭ. Кыргызстан утвердил Программу развития «зеленой экономики» на 2019-2023 годы. Национальная стратегия развития Таджикистана до 2030 г. определяет экологически чистые источники энергии в качестве основы «зеленой экономики». В Туркменистане реализуется государственная программа по энергосбережению на 2018-2024 годы, которой предусматривается повышение роли ВИЭ в энергобалансе.

В Узбекистане приняты Закон «Об использовании возобновляемых источников энергии», Стратегия по переходу республики на «зеленую экономику» на период 2019-2030 гг., Концепция обеспечения Узбекистана электрической энергией на 2020-2030 годы. К 2030 г. запланированы двукратное повышение показателя энергоэффективности и снижение углеродоемкости ВВП, а также увеличение доли возобновляемых источников энергии до 25%. Предусмотрено введение почти 10 ГВт новых объектов ВИЭ, в том числе 5 ГВт солнечных, 3 ГВт ветровых и 1,9 ГВт гидроэлектростанций.

В Центральной Азии уже происходит консолидация усилий в ответ на вызовы глобального потепления климата. На Консультативной встрече глав государств Центральной Азии 6 августа 2021 года Президентом Узбекистана была выдвинута инициатива разработки региональной программы «Зеленая повестка» для Центральной Азии, которая будет способствовать адаптации стран региона к климатическим изменениям. По итогам саммита была отмечена необходимость укрепления регионального сотрудничества в области смягчения последствий изменения климата и адаптации к нему.

Принятие региональной программы «Зеленая повестка» может стать важным шагом в выработке общих подходов стран региона к рациональному и эффективному использованию ресурсов и заложить основы для устойчивого «зеленого» развития всего региона в целом. Основными инструментами адаптации региона к изменению климата являются постепенная декарбонизация экономики, рациональное использование водных ресурсов, внедрение в экономику энергоэффективных технологий, увеличение доли выработки возобновляемых источников энергии.

Водно-энергетические проблемы

Серьезный вызов для устойчивости развития в Центральноазиатском регионе представляют водно-энергетические проблемы, что связано с неравномерностью распределения водных ресурсов. Кыргызстан и Таджикистан в большей степени заинтересованы в гидротехническом использовании рек, в то время как Казахстан, Узбекистан, Туркменистан — в оросительном режиме.

По обеспеченности водными ресурсами в международной классификации страны Центральной Азии в целом находятся в категории «недостаточно обеспеченных» (1405 м3/чел. в год при пороге 1700 м3/чел. в год). По данным ООН, из-за несогласованности решений в сфере координации использования водных ресурсов Центральная Азия ежегодно теряет не менее 1,75 млрд. долларов. В водном сегменте развитие региона ЦА происходит в условиях истощения водных ресурсов при ограниченном объеме инвестиций, что особенно негативно сказывается на странах, использующих воду преимущественно в оросительных целях.

Более эффективному использованию имеющегося в регионе водно-энергетического потенциала может способствовать углубление сотрудничества стран региона в этой сфере, которое ранее имело место, но резко ослабилось в 2000-х годах. Ввиду значительного увеличения нагрузки на энергетический сектор в связи с активным ростом населения и промышленности в этот период страны региона начали ориентироваться на самодостаточность своих энергетических систем.

Однако необходимо отметить, что в последние годы сотрудничество в этом направлении заметно активизировалось. В 2018 году возобновились поставки таджикской электроэнергии в Узбекистан, а в 2020 году началась реконструкция 63-километрового участка ЛЭП 500 кВ «Гузар—Регар». Узбекистан совместно с Таджикистаном планирует строительство на реке Зарафшан двух ГЭС мощностью 320 мВт, а также проявил готовность участвовать в проектах строительства Камбар-Атинской и Рогунской ГЭС. Более того, Узбекистан и Кыргызстан достигли соглашения о поставках электроэнергии, согласно которому Ташкент поставит Бишкеку 750 млн. кВт. ч электроэнергии, а Кыргызстан в течение 2021-2023 годов будет поставлять Узбекистану воду в объеме, необходимом для выработки 250 млн. кВт. ч. Аналогичное соглашение имеется между Кыргызстаном и Казахстаном.

Вместе с тем, более рациональное использование водно-энергетических ресурсов в регионе может быть достигнуто при формировании согласованной водно-­энергетической стратегии. В связи с этим в ходе Консультативной встречи глав государств Центральной Азии Президент Узбекистана призвал продолжить усилия по формированию общего энергетического пространства, уделив отдельное внимание опережающему внедрению «зеленой» энергетики и энергоэффективных технологий. Кроме того, им было предложено активизировать деятельность Координационного электроэнергетического совета стран Центральной Азии, расширив его мандат и полномочия, а также повысив в нем уровень представительства стран. Реализация этих инициатив позволит странам региона более эффективно взаимодействовать по вопросам выработки и передачи электроэнергии, рационального водопользования в сельскохозяйственной сфере, а также экспорте электроэнергии за рубеж.

Более эффективное использование имеющегося потенциала водно-энергетических ресурсов в регионе тем более актуально, что на фоне экономического роста потребности стран ЦА в электроэнергии значительно возрастают. Согласно расчетам, ежегодный рост потребления электрической энергии в Узбекистане до 2030 г. составит 6-7%, Казахстане — 2,5%. К 2030 году потребление электроэнергии в Узбекистане составит 120,8 млрд. кВт. ч (рост в 1,9 раза к 2018 г.).

Продовольственная безопасность и аграрный сектор

Согласно Региональному обзору продовольственной безопасности и питания 2020 года в Европе и Центральной Азии, пандемия COVID-19 создала серьезные угрозы в этой сфере, особенно для малообеспеченных и уязвимых групп населения в регионе. Сбои в транспортировке, хранении, поставках продукции, финансировании поставок продовольствия по-прежнему создают операционные проблемы, негативно влияющие на фермеров.

В трех странах региона — Кыргызстане, Таджикистане и Туркменистане — действуют отдельные законы о продовольственной безопасности. В других странах концепции продовольственной безопасности интегрированы в программы национальной безопасности (в Казахстане и Узбекистане). В Узбекистане на укрепление продовольственной безопасности направлены и проводимые структурные преобразования в сельском хозяйстве, сокращение площадей выращивания хлопка в пользу производства продуктов питания.

В период пандемии многие страны Центральной Азии принимали меры, стремясь обеспечить достаточный объем внутренних запасов и избежать роста цен на основные продукты питания, включая и определенные ограничения экспорта. В индексе «Глобальной продовольственной безопасности» 2020 года Казахстан занял 32-е место (в 2019-м — 48-е), Узбекистан — 83-е место (в 2019-м — 71-е), Таджикистан — 85-е (в 2019-м — 83-е). Информация по Кыргызстану и Туркменистану не представлена.

В связи с тем, что вопрос продовольственной безопасности продолжает сохранять свою актуальность для региона, он также обсуждался на прошедшей Консультативной встрече глав государств Центральной Азии. Президент Узбекистана поддержал инициативу о проведении регулярных встреч министров сельского хозяйства стран региона и предложил включить в повестку их первого заседания вопрос о внедрении региональной системы мониторинга продовольственной безопасности, которая позволит определить конкретные направления и совместные программы по увеличению производства продуктов питания и обеспечить контроль за их качеством.

Повышению уровня продовольственной безопасности могут также способствовать совместные региональные меры по усилению устойчивости потребителей в случае шоковых потрясений, налаженная система межрегионального продовольственного снабжения, а также меры, направленные на повышение питательной ценности рационов питания населения, оценку безопасности пищевых продуктов. Целесообразно принять меморандум среди стран региона о недопустимости торговых ограничений на список определенных продовольственных товаров во время шоковых потрясений типа COVID-19.

Вместе с тем, одним из важных вызовов продовольственной безопасности в странах Центральной Азии является низкая производительность аграрного сектора. По данным Всемирного банка, добавленная стоимость на одного работника в сельскохозяйственном секторе в 2019 году в Казахстане составляла 7158 долл., Узбекистане — 5639 долл., Кыргызстане — 2235 долл., Таджикистане — 1957 долл., что свидетельствует о трудоемкости и низкой конкурентоспособности сельскохозяйственного производства. В частности, в Австрии и Австралии добавленная стоимость на одного работника в этом секторе в 2019 году составляла 36 тыс. и 72 тыс. долларов США, соответственно, в Беларуси —11 тыс. долл., России — 17 тыс. долларов.

Поэтому страны ЦА проявляют заинтересованность в разработке и реализации комплексных стратегий цифрового сельского хозяйства, что может ускорить переход к более устойчивым и инклюзивным сельскохозяйственным и продовольственным системам и помочь в достижении Целей устойчивого развития. И в этом плане вполне целесообразен скоординированный подход между странами к цифровой трансформации сельскохозяйственного сектора. Здесь также стоит отметить важность совместных исследовательских усилий в повышении производительности в сельскохозяйственном секторе.

Заключение

В заключение необходимо сказать, что устойчивое развитие и жизненный уровень граждан стран зависит от устойчивости всех государственных систем — экономической, финансовой, социальной, продовольственной, медицинской и так далее. А устойчивость экономики тесно связана с устойчивостью экономик стран — торгово-экономических партнеров, а тем более стран — близких соседей. Налаженные и надежные торгово-экономические и кооперационные связи с государствами-соседями не только удешевляют производство продукции ввиду низких затрат на транспортировку, но и позволяют с большим успехом развивать производство с более высокой степенью готовности и добавленной стоимости, что также является дополнительным фактором устойчивости ввиду колебаний цен на сырьевую продукцию в кризисные периоды мировой экономики.

Поэтому углубление сотрудничества по всем направлениям и развитие кооперационных связей между странами Центральной Азии позволит не только укрепить устойчивость стран региона, но и в перспективе сформировать крепкую экономическую архитектуру региона в целом, благодаря которой страны Центральной Азии смогут с гораздо меньшими издержками справляться с различными кризисами в будущем.