Космические станции: от мечты к городам на орбите

Источник: roscosmos.ru

Продолжаем публиковать историю орбитальных станций — от момента зарождения идеи космических городов до строительства современного аналога Вавилонской башни — крупнейшего международного проекта в истории Человечества — Международной космической станции.

Глава 8: закрепляем результат — пересменки продолжаются, наращивание длительности полетов и международные экипажи на станции «Салют-6»

После того, как Юрий Романенко и Георгий Гречко 16 марта 1978 года после рекордного 96-суточного полета покинули станцию «Салют-6» и вернулись домой, орбитальная лаборатория недолго страдала одиночеством. В экипаж второй длительной экспедиции вошли Владимир Ковалёнок и Александр Иванченков. Программа этой экспедиции предусматривала в том числе установку нового мирового рекорда продолжительности полета — 140 суток.

При этом, рекорд не был самоцелью, он являлся следствием эксперимента по преодолению 120-суточного рубежа. За такой срок все эритроциты крови космонавтов должны замениться на выработанные уже в космосе. Но до сих пор ни одно живое существо не летало в космосе так долго — не было до конца ясно, как к «космическим эритроцитам» отнесется организм. В ходе полета предполагалось спускать образцы крови на Землю с экспедициями посещения для исследования. И только при благополучных результатах полет мог бы продолжиться вплоть до 140 суток.

15 июня 1978 года с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Союз-У», которая вывела на орбиту корабль «Союз-29». Через сутки корабль благополучно пристыковался к «Салюту-6». Владимир Ковалёнок и Александр Иванченков перешли на станцию и, включив свет в отсеках, увидели на столе два кусочка маленького космического хлеба и две таблетки соли — предыдущий экипаж оставил товарищам приветствие в виде традиционного русского «хлеба-соли». Второй экипаж принялся за работу.

В ходе полета экипажу предстояло:

• вырастить в невесомости кристаллы по программе технологических экспериментов;
• следить за косяками рыбы и наличием планктона в океане;
• проводить астрономические исследования на телескопе БСТ;
• проводить эксперименты по выращиванию различных растений.

Кроме того, программа предусматривала:

• прием двух международных экспедиций посещения;
• прибытие трех грузовиков и их разгрузку;
• дозаправку станции топливом;
• выход в открытый космос.

27 июня 1978 года с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель «Союз-У», которая вывела на орбиту корабль «Союз-30» со вторым международным экипажем. Командовал кораблем Пётр Климук. Ему помогал космонавт-исследователь Мирослав Гермашевский (Польская Народная Республика). На следующий день корабль штатно причалил к «Салюту-6», и прибывший экипаж сразу же приступил к выполнению своих 11 экспериментов, так как время экипажа посещения было ограничено.

Программой полета советско-польского экипажа было предусмотрено много новых экспериментов, подготовленных польскими учеными. Продолжались и исследования, начатые советско-чехословацким экипажем. Пётр Климук и Мирослав Гермашевский провели эксперименты «Опрос» и «Досуг», «Кислород» и «Теплообмен», ранее уже выполнявшиеся на борту, а также медицинские — «Кардиолидер» и «Чибис».

Очень интересным и необычным был эксперимент «Вкус», предложенный докторами из Польши — было замечено, что в космосе у человека притупляются вкусовые рецепторы. По одной из гипотез, виной было перемещение крови в условиях микрогравитации от нижних конечностей к голове. Другая гипотеза связывала возникающий эффект с психологическим состоянием космонавта. Для этого эксперимента на орбите в Варшавском институте авиационной медицины был разработан специальный прибор — «Электрогустометр». Вкусовые рецепторы испытуемого космонавта раздражались электрическим током — он мог ощущать во рту «кислый» или «металлический» вкус. Благодаря этому эксперименту были выявлены первые закономерности, вызывающие изменение вкусовой чувствительности на орбите.

Советско-польский экипаж регулярно проводил наблюдение Земли. Этот важнейший эксперимент проводят космонавты и поныне, правда в модифицированном виде под названиями «Земля», «Биосфера», «Ураган» и другими. Эти исследования помогают в изучении природных ресурсов Земли. Они также провели красивейший эксперимент «Сияние» по наблюдении полярных сияний, который очень нравился и вдохновлял космонавтов. Они не только фотографировали, но и зарисовывали красивейшее природное явление. А в рамках серии экспериментов «Сирена» изучался процесс направленной кристаллизации в полупроводниковых материалах.

Работы у космонавтов экспедиции посещения было много, при этом время летело совершенно незаметно.

«Оставьте меня подольше на орбите, — просил Мирослав Гермашевский, навеки покоренный космосом и работой на орбитальной станции. — Здесь так интересно!»

Но программу полета изменить было нельзя — 5 июля корабль с Климуком и Гермашевским отстыковался, и космонавты благополучно вернулись домой.

После отбытия советско-польского экипажа, с интервалом в месяц, 9 июля и 10 августа 1978 года, Ковалёнок и Иванченков приняли грузовые корабли «Прогресс-2» и «Прогресс-3». При этом, 29 июля, на 45-е сутки полета, космонавты выполнили плановый выход в открытый космос. Они заменили часть приборов, фиксирующих микрометеоритную обстановку и влияние космической среды на свойства различных материалов. Выход продолжался 2 часа 5 минут — в то время такая длительность работы за бортом была рекордной для советских космонавтов. После возвращения на станцию и отдыха Владимир и Александр вернулись к научной программе.

«Салют-6» продолжил подтверждать свое звание первой международной станции. Следующим экипажем посещения стал советско-германский. 26 августа 1978 года с космодрома Байконур стартовала ракета «Союз-У», которая вывела в космос корабль «Союз-31» с космонавтами Валерием Быковским и Зигмундом Йеном (Германская Демократическая Республика). Хоть они и были почти ровесниками, но в космос отправились на совершенно разных правах. Быковский — космонавт №5 из первого «гагаринского» отряда, для которого это был уже третий полет, стал наставником и учителем для Йена. Через сутки после выхода на орбиту «Союз-31» штатно пристыковался к станции, и на орбите вновь стали работать четверо космонавтов.

Первый немецкий космонавт Зигмунд Йен был настроен решительно — с первых часов на станции он думал только о работе и экспериментах, которые ему выпала честь провести в космосе. Первые сутки полета, адаптация организма к новым условиям, проявления космической болезни — сложный период для любого космонавта в первом полете. Но Йен работал так, как будто находился не в космосе, а в лаборатории на Земле.

«В космосе надо работать, а отдыхать лучше на Земле», — говорил Зигмунд Йен каждый раз, когда Земля напоминала о необходимости отдыхать.

Подобная сверхпереносимость невесомости ценна в краткосрочных экспедициях. Советско-немецкий экипаж пробыл на «Салюте-6» «всего» шесть суток, но при этом был выполнен колоссальный объем работ! Общее число экспериментов, которые выполнил третий международный экипаж, достигло 15.

Часть экспериментов и исследований были продолжением и повторением работ, проведенных предыдущими экспедициями. Это «Опрос», «Досуг» и «Вкус». А вот три других, в области космической медицины («Аудио», «Время» и «Речь»), были подготовлены учеными СССР и ГДР специально для этого полета.

Эксперимент «Аудио» проводился с целью выяснить влияние невесомости на порог слухового восприятия космонавта, а «Время» позволял исследовать динамику субъективного чувства времени у членов международного экипажа.

Эксперимент «Речь», например, не требовал специальных приборов на станции. В его основу легло предположение, что голос человека способен передавать не только информацию, но и обладает другими свойствами, по которым можно судить о состоянии человека. Например, с помощью тембра, громкости и других характеристик можно судить об эмоциональном статусе человека, о его самочувствии. Во время эксперимента записывался голос космонавта, который произносил в микрофон специальные индексы и сообщения. Голос затем анализировался на специальной аппаратуре, но уже на Земле.

С проведением эксперимента «Речь» было связано немало забавных эпизодов, о которых после полета рассказывал Зигмунд Йен.

«Я должен был произносить индекс «226» («цвай — зекс унд цванцих»), который в немецком языке содержит пять гласных. Это не так-то просто — по запросу Центра управления полетом оторваться от текущей работы, «подплыть» к микрофону и произнести этот индекс. Этот процесс имел неожиданный, но поднимающий настроение эффект — мой каждый подход с произношением индекса порождал у экипажа волну веселья. Мои товарищи попытались даже подменить меня и передавали мой индекс, стараясь произносить его по-немецки без акцента. Но специалистов на Земле нельзя перехитрить — они тотчас же вычисляли помощника».

Помимо медицинских, проводились эксперименты по:

• космической биологии — «Метаболизм бактерий», «Культура тканей», «Рост бактерий»;
• астрофизике — «Полярное сияние»;
• дистанционному зондированию Земли — «Радуга-М».

Что интересно, эксперимент «Радуга» по съемке Земли камерой МКФ-6 с шестью объективами в шести различных спектрах начал сам Валерий Быковский во время своего предыдущего полета на «Союзе-22». Тогда корабль был переоборудован в гигантскую фотокамеру — стыковочный агрегат был удален, а на его место установлена камера МКФ-6, как вы помните из предыдущих глав. Ее разработкой совместно занимались специалисты СССР и ГДР, а изготовили ее на Народном предприятии Carl Zeiss (Йена, ГДР).

Эксперимент «Радуга-М» стал развитием того самого эксперимента. В этот раз для зондирования Земли в шести различных диапазонах спектра на станцию «Салют-6» была установлена уже модифицированная камера МКФ-6М, изготовленная там же, на Carl Zeiss в ГДР. Впоследствии эту камеру использовали все работавшие на станции экипажи.

Благодаря испытаниям немецкой фотокамеры в обоих полетах Быковский стал большим другом ГДР. После ухода из отряда космонавтов он долгое время работал директором Дома советской науки и культуры в Берлине.

Важное место в программе занимали технологические исследования. Например, «Беролина» — это была целая серия из шести экспериментов, которую подготовил объединенный коллектив ученых из Университета имени А. Гумбольда, Института электроники Академии наук ГДР и завода «Шотт и Ген» в Йене. Исследования в рамках «Беролины» включали в себя плавку и последующее выращивание полупроводниковых кристаллов.

Спустя шесть суток программа работы советско-немецкого экипажа была выполнена полностью. К моменту возвращения Быковского и Йена корабль «Союз-29», на котором прилетел Ковалёнок и Иванченков, находился в космосе уже больше 70 суток. Его ресурс, равный 90 суткам, подходил к концу, а полет космонавтов должен был продолжаться 140 дней. Потому «Союз-29» необходимо было заменить на новый. 3 сентября экспедиция посещения вернулась домой на корабле «Союз-29», а свой «Союз-31» оставила пристыкованным к станции.

После отбытия товарищей, на «Салюте-6» произошло «чрезвычайное происшествие» — возгорание в пульте управления бортового вычислительного комплекса. Ковалёнок и Иванченков успешно справились с нештатной ситуацией и после непродолжительного отдыха вернулись к программе полета. 7 сентября 1978 года, космонавты впервые перестыковали корабль «Союз-31», который оставили им Быковский и Йен, с агрегатного отсека на переходный. Такой перестановкой они освободили кормовой стыковочный узел для приема 6 октября второго грузовика.

После разгрузки «Прогресса-2», в космосе на одном из сеансов связи впервые зазвучала гитара. Александр Иванченков — любитель бардовской песни и гитарист. Сразу после прибытия на «Салют-6» он предложил отправить на грузовике музыкальный инструмент. Предложение одобрили, и по заказу группы психологической поддержки мастер Экспериментальной фабрики музыкальных инструментов Генрих Коликов специально подготовил акустическую гитару. Для отправки в космос он покрыл инструмент дополнительным лаком и установил усиленный анкер в гриф. Таким образом, в космос на «Прогрессе-2» и отправилась акустическая гитара. Кстати, Коликов, кроме этого, известен разработкой нескольких серий советских электрогитар, например, знаменитой «Элгавы».

Вплоть до окончания экспедиции гитара скрашивала вечера космонавтам. Но вот, экспедиция подошла к концу — космонавты полностью выполнили программу 140-суточного полёта. Он проходил при благоприятной радиационной обстановке — суммарная доза облучения экипажа не превышала допустимую. Весь полет несла вахту служба радиационной безопасности, как и медики Центра управления, постоянно державшие «руку на пульсе» экипажа. И хотя полет превысил все рекордные сроки, космических докторов не покидала уверенность, что у экипажа — все хорошо. На чем она была основана? На бортовых обследованиях и на огромной самодисциплине этого экипажа. 2 ноября 1978 года Владимир Ковалёнок и Александр Иванченков вернулись на Землю.

Полёт станции продолжился в автоматическом режиме, в ожидании новых гостей.